Маморцев Василий Иванович. Радость побед и горечь поражений познал, пройдя с боями путь от Воронежа до Берлина и дальше до Чехословакии и Румынии. Он ушел на фронт 18-летним мальчишкой, а вернулся домой взрослым мужчиной, знающим цену человеческой жизни и смерти.

В свои восемнадцать лет Василий был похож на подростка, из-за чего и затянулась на четыре месяца его отправка на фронт. С июня по ноябрь 1941 года пять раз возили его из Соловьихи в Быстрый Исток в военкомат и каждый раз повторялось одно и тоже. Плашка ростомера, хлопнув паренька по макушке, останавливалась на отметке 1 метр 49 сантиметров, а весы показывали 48 килограммов. Но вопреки ожиданиям родных, которые были уверены, что при такой комплекции фронт Василию не грозит, в ноябре 1941 года ему вручили повестку. После полугодового обучения в Бийске в составе 232 стрелковой дивизии рядовой Маморцев попал на Воронежский фронт, где 5 июня 1942 года получил свое первое боевое крещение. Первый бой оказался не только самым страшным, но и непонятным для необстрелянного новичка. Василий Иванович не понял, как вместе с несколькими бойцами и командиром отделения, отбились от своих. Оказавшись в каком-то лесочке остановились передохнуть. И вдруг услышали гул подъезжающей машины. Немцы! Это были даже не немцы, а немки, стоящие в кузове в полный рост вплотную друг к другу. Машина остановилась, из кабины вылез водитель, достал из кармана расческу и, глядя в зеркало, стал демонстрировано причесывать волосы, будто говоря, что внешний вид для него важнее, чем горстка русских, которых они сейчас возьмут в плен. Такой наглости командир не стерпел, достал пистолет и одним выстрелом свалил немца. В ответ раздались автоматные очереди, немки строчили по убегающим бойцам. И, когда опасность, казалось, миновала, командир отделения упал. Пуля попала ему в сердце. Смерть старшего лейтенанта Калинина была первой, которую В.И. Маморцев увидел вот так, близко, в нескольких шагах от себя…

Обстановка на фронте была тяжелой. В жестких оборонительных боях наши войска несли огромные потери. И только после контрнаступления под Сталинградом, которое завершилось крупнейшей победой, удалось вырвать инициативу из рук врага и перейти к всеобщему наступлению. Дивизия, в которой служил Василий Иванович, также продвинулась вперед и закрепилась в районе Курско-Орловского направления.

Немецкое командование, стремясь любой ценой изменить ход событий в свою пользу существенно увеличив свои силы и средства, запланировало провести в районе Курской дуги крупную наступательную операцию.

С нашей стороны подготовку и действия фронтов в Курской битве координировали представители Ставки Верховного Главнокомандующего, в том числе и маршал Г.К.Жуков. Василию Ивановичу Маморцеву посчастливилось видеть прославленного полководца и слышать его короткое напутствие, которое подняло настроение и боевой дух бойцов. Георгий Константинович сказал примерно такие слова: «Ребята, если здесь мы сломаем немцу хребет, победа будет за нами».

Страшной была та битва. Не зря ее поставили вровень со Сталинградской и по масштабу, и по значению. Из-за налетевших вражеских самолетов не было видно солнца. Что чувствует человек при массированной бомбежке, Василий Иванович испытал на собственном опыте. В такие минуты хочется не просто спрятаться в окопе, а вжаться, зарыться в спасительную землю.

Враг был силен, но хребет ему сломали. И, как предсказывал маршал Жуков, поперли немца аж до Украины.

От Воронежа до Сумской области прошел с боями Василий Иванович Маморцев, обеспечивая связь с батареей 76-миллиметровых пушек. Здесь и настиг его осколок мины, прилетел невесть откуда. Правду гласит солдатская молва: если слышишь звук летящей мины – это не твоя, а не слышишь, твоя.

После лечения в госпитале г.Липецка Василию Ивановичу довелось участвовать во взятии Киева. Как и приказал Сталин, город освободили от немцев к седьмому ноября, точнее, шестого.

А затем в его фронтовой жизни наступило двухмесячное затишье. Василию Ивановичу предстояла учеба на курсах младших армейских командиров. Роте связистов нужно было освоить азбуку Морзе. По окончании курсов ему присвоили звание сержанта и командировали в первый гвардейский кавалерийский корпус. Украинская земля оказалась неблагосклонна к парню из далекой Сибири: при форсировании реки Буг близ станции Каменка. В.И. Маморцев получил второе ранение.

Фронт стремительно продвигался на запад. Войска 1-го Украинского фронта, в составе которого воевал Василий Иванович, вступили на территорию Польши. Сандомирский плацкарт мог стать последним прибежищем сержанта Маморцева, но видно родился он в рубашке, получив тяжелое ранение в голову, остался жив. Оперирующий бойца хирург скажет, что от смерти его спасло то, что осколок ударил плашмя.

А дальше была Германия, «запах» победы уже витал в воздухе. До Берлина оставалось всего ничего, логово врага уже можно было увидеть в бинокль. Но брать город Василию Ивановичу не довелось. Известие о Победе застало его за обыденным занятием -- приемом пищи. Бойцы усердно скребли ложками, доедая кашу из походных котелков и вдруг крик: «Победа!». Что тут началось! Впервые, не жалея патронов, палили в воздух, подбрасывали вверх пилотки. По такому радостному и долгожданному событию подняли фронтовые сто грамм. Василий Иванович и здесь не изменил привычке, как обычно, отдал свою долю сослуживцам. Товарищи уговаривали: «Выпей за Победу. Потом будешь жалеть, что отказался». И, правда, пожалел, только уже спустя много-много лет.

За всю войну В.И. Маморцев ни разу не закурил и не выпил. Многие ребята-однополчане оправдывали эти привычки тем, что при такой страсти и закуришь, и спиртное примешь за милую душу. Наверное, была в этом доля истины. Но только не для Василия Ивановича. Причина его отказа крылась в другом и о ней он в то время не мог поделиться ни с кем. Было ему что-то вроде знамения: толи во сне, толи наяву кто-то невидимый вопрошал: куришь? А он в ответ: «Нет» -- Пьешь? – И он снова: «Нет». И откуда-то издалека слышалось едва уловимое: «Значит, будешь жить».

Кто оберегал его и троих старших братьев, В.И.Маморцев не знает, но все четверо остались живы. Вернулись и четыре зятя – мужья сестер. Столько проводить на фронт мужчин из одной семьи и не получить ни одной похоронки – это не объяснимое везение.

Расписаться на рейхстаге Василию Ивановичу не пришлось. Лишь издали увидел водруженное на нем красное знамя. Его путь лежал дальше – в Чехословакию, где предстояло разгромить отказавшуюся капитулировать последнюю немецкую группировку. Несколько залпов «Катюши» быстро заставили выкинуть белый флаг. А затем была Румыния. Домой Василий Иванович Маморцев вернулся ровно через шесть лет, в октябре 1947 года. О том, как воевал сибиряк, говорят боевые награды: орден Красной Звезды, два ордена Отечественной войны и медаль «За Отвагу».